Современная горная техника и высококвалифицированные кадры - определяющие факторы повышения эффективности и безопасности горных работ

Доклад Президента НП «Горнопромышленники России» Ю.Н. Малышева на заседании Высшего Горного Совета, состоявшегося 23 ноября 2007 г. в г. Воронеж

Истекает очередной четырехлетний цикл в жизни российского общества, насыщенный важными политическими и социально-экономическими событиями.

Горное сообщество активно реагировало на требования времени. На заседаниях Высшего горного совета только за истекшие два года после нашего III съезда рассмотрен ряд ключевых вопросов развития горной промышленности.

В их числе вопросы, поставленные в повестку дня сегодняшнего заседания и имеющие принципиальное значение для развития горной промышленности России: повышение безопасности горных работ, развитие машиностроительно го комплекса и подготовка высококвалифицированных ка дров. Почему на обсуждение вынесена сложная на первый взгляд формула заседания, объединившая в себе казалось бы три различные темы. Именно потому, что в вопросах безопасности как в фокусе совместились нерешенные производственные, научно-технические и кадровые проблемы.

Развитие минерально-сырьевого комплекса тормозится их блокирующим влиянием. Темпы роста добычи большинства полезных  ископаемых падают, динамика роста потеряла устойчивость.

Особенно большую тревогу вселяет состояние аварийности и травматизма, даже если отнести события текущего года к трагическому стечению обстоятельств. В представленном докладе я в основном коснусь вопросов, связанных с разработкой твердых полезных ископаемых и машиностроения, оставляя нефтегазовую сферу и стратегию ее роста вниманию представителей этого комплекса.

Прежде всего, остановлюсь на вопросах создания и производства современной горной техники.

Последние 5 лет происходит неуклонное снижение доли инвестиций минерально-сырьевого комплекса в их общем объеме по стране – с 17 до 15%. Для сравнения, в транспорт и связь идет до 25% всех инвестиций. Меняется их структура. Вложения на аукционах в новые участки, даже недоразведанные, в непрофильные активы растут в десятки раз. Стремление крупных компаний обезопасить себя за счет инвестиций в  расширение ресурсной базы, в диверсификацию бизнеса – понятно. Но, к сожалению, в итоге технический уровень производства, безопасность труда, во всяком случае при их сравнении с мировыми образцами, оказываются как бы на втором плане.

Обновление горной техники, поставленной на производство в основном в 1980-х годах прошлого столетия, осуществляется в крайне недостаточных объемах. В угольном, горнорудном и других секторах сырьевого комплекса физически и морально устарело 70% ныне действующего оборудования. Более половины механизированных комплексов, карьерных экскаваторов, проходческих комбайнов полностью выработали свой ресурс и требуют замены. Подобную статистику можно проследить и по другим отраслям.

Ежегодно закупается импортное оборудование на десятки миллиардов долларов. Тем самым не только кредитуются за рубежные машиностроительные фирмы. Технику они изготовляют из российского металла, возвращая его в нашу страну по десятикратной цене. На крупных рудниках Севера и Центра России, разрезах Кузбасса и Южно-Якутского бассейна по преимуществу используются американские и японские большегрузные самосвалы, экскаваторная и буровая техника, электрооборудование. На подземной добыче лучшая угольная шахта страны «Распадская», где Президент России проводил президиум Госсовета, сохраняет свое лидерство с использованием комплексов американского производства. Импортным оборудованием оснащены рудники «Норильского никеля», обогатительные фабрики крупнейших ГОКов, камнерезное производство и т.д. При этом фирмы DBT, Caterpillar и другие практически полностью владеют сервисным рынком своей продукции. Горнодобывающие и энергетические системы стратегического значения поставлены в зависимость от импортных поставок.

Все это, к сожалению, имеет свое логическое коммерческое объяснение. Убедительное сравнение возможностей отечественной и зарубежной буровой техники на Горном Совете в Перми приводил Валерий Исаакович Грайфер. Аналогичны выводы и по параметрам «цена-качество» для угля, калия, других пластовых залежей. Различия в 2–3 раза, а иногда и больше, как по качеству, так и по производительности не в пользу отечественных комплексов, проходческих комбайнов, конвейеров и др., не позволяют в целом вывести нашу горнодобывающую промышленность на мировой уровень. А ведь 20–30 лет назад мы лидировали по многим позициям. Также несопоставимы простои из-за аварий и связанный с ними травматизм.

Угольные компании стран Запада, Австралии, Китая освоили так называемые супертехнологии с добычей из лавы порядка 5 млн. тонн в год и производительностью труда в 5–10 раз выше российской. Это обеспечивается за счет унифицированной очистной и проходческой техники, поставляемой практически всего двумя мировыми производителями: JOY и DBT. В нашей стране механизированные крепи, комбайны и забойные конвейеры на шахты поставляют «россыпью» более 30 заводов. Трудно себе представить, чтобы такое количество мелких поставщиков могли достаточно заработать даже на собственное техническое перевооружение и сравняться с Западом. Недаром говорится: «медленно догоняя, еще больше отстаешь».

Конечно, машиностроителей тоже можно понять. Их работа по повышению качества оборудования осложняется тотальным вывозом цветных и редкоземельных металлов за рубеж, цены на них на внутреннем рынке выше мировых. При этом из 90 элементов таблицы Менделеева, которые в конце 1980-х  годов еще поставлялись машиностроителям, 40 – вообще не добываются.

Одобренная горнопромышленниками и машиностроите-ями программа взаимодействия сырьевых и машиностроительных отраслей отчасти реализуется только в нефтегазовом секторе. Это позволило, по данным Росстата, в текущем году заметно увеличить производство технологической продукции для нефтегазодобычи, в том числе на оборонных заводах.

В то же время в секторе твердых полезных ископаемых такая координация еще только намечается. Конечно, есть ряд неплохих заводов горного машиностроения – либо в форме совместных предприятий, либо сумевших оснастить свое металлообрабатывающее производство импортной техникой. Но они скорее исключение. Позитивный опыт конверсии оборонных заводов Урала, Северодвинска, Волгограда, Юрги также не получил заметного развития. А без долговременной перспективы взаимодействия едва ли какой-либо из заводов пойдет на крупные инвестиции для модернизации и переоснащения производств хотя бы даже на 5–10 лет вперед.

Решить эти задачи можно только общими силами на основе одобренной в Перми концепции взаимодействия и используя Постановление Правительства о создании технопарков. Как известно, территориям, создавшим эту новую для нас инновационную структуру, предоставляются государственные преференции в рамках законодательства о «специальных» экономических зонах, резко увеличивая тем самым приток инвестиций.

Упреки машиностроителям справедливы, но дело, конечно, не только в них. Рыночная конъюнктура позволяет добывающим компаниям, особенно работающим на экспорт, широко (иногда даже беспошлинно) закупать зарубежную технику и обеспечивать, как это имеет место на шахте «Котинская», добычу из лавы до 20 тыс. тонн в сутки, о чем раньше не могли даже думать. Но способны ли даже лучшие шахты удержать этот успех в долговременной перспективе? Скорее всего – нет. Нынешняя инфраструктура многих горных предприятий не готова к использованию современной техники на рентабельном и безопасном уровне. Для комплексов последнего поколения нужны выработки сечением 25–30 м2 в свету. Таких выработок на большинстве предприятий нет. Со студенческой скамьи нас учили, что для грамотного инженерного вскрытия достаточных запасов угля на новых горизонтах в Кузбассе, Донбассе, Воркуте нужны вертикальные стволы. Однако их проходка практически прекращена. В результате пришли к вскрытию по временным схемам, усложнили доставку и выход людей, рудничный транспорт, схемы вентиляции. На целом ряде шахт достаточное количество воздуха невозможно подать в лаву, тем более «вентиляторами-времянками».

Делается это вроде бы ради экономии. Но отказавшись от капитального вскрытия запасов можно сэкономить, скажем, 2–3 млрд. рублей. А взрыв метана и угольной пыли с человеческими жертвами, как на шахте «Ульяновская», уже обошелся в 7 млрд. рублей. Если вообще совесть допускает такое сравнение!

Нужна надлежащая ответственность за качество горных проектов не только владельцев-заказчиков, но и разработчиков и экспертов. Разве это допустимо, когда для согласования планов горных работ надо ехать в Москву, в ЦКР и Роснедра – ради нормативов потерь, в Агентство по жилкомхозу – ради экспертизы проектов. Налоговые службы произвольно толкуют понятия рядовой и обогащенной руды. Каждое такое, мягко говоря, не всегда профессиональное согласование стоит немалых денег.

Полагаю, что решающее слово надо оставить экспертам Ростехнадзора на местах. Считаю, что к экспертизе сложных проектов необходимо привлекать экспертов организаций горнопромышленников и Академии горных наук, которые на сегодня аккумулируют интеллектуальный потенциал горного производства.

Как в свое время авиация решала задачу преодоления звукового барьера, так и сегодня перед газовыми шахтами встала проблема барьера газового. Решить ее можно только путем предварительной дегазации пластов. Наш научный приоритет в разработке технологии гидрорасчленения пластов и даже в использовании извлекаемого метана еще в 1960-е годы общепризнан. Однако с практическим применением дегазации, разработкой нужной техники мы традиционно отстаем. В атмосферу, по экспертным данным, с угольных полей улетучивается до 10 млрд. м3 метана, что по нынешним ценам эквивалентно потере более 3 млрд. долл. США.

Дело здесь не только в нежелании собственников шахт использовать эти достижения. Нет станков для подземного бурения горизонтальных и направленных скважин большой длины, не хватает техники откачки и утилизации метана из выработанных пространств закрытых шахт, действующие вакуум-насосы и газопроводы изношены. Создание современной системы дегазации требует значительных средств. Поэтому в решении этих вопросов следовало бы рассчитывать не только на убеждение и принуждение, а использовать практику США, Германии, других стран, где приняты специальные нормативные акты, обеспечивающие коммерческую выгоду дегазации и откачки метана.

В научно-техническом аспекте утилизация метана угольных пластов не такая простая задача, как представляется некоторым неспециалистам. Локализация газовых ловушек требует серьезного научного обоснования. Пытаться сразу найти их скважинами – прямой путь к банкротству. Поэтому решение Минобрнауки закрыть целевую программу «Углеметан» лишено логики. Инициатива СУЭК продолжить эти работы в сотрудничестве с ИПКОН РАН похвальна, однако проблема дегазации, в первую очередь, актуальна для глубоких шахт с коксующимися углями. Да просто и неразумно забывать о наработанном за 50 лет научном багаже.

Учитывая значимость проблемы для будущего угольной отрасли, необходимость привлечения наиболее опытных ученых-специалистов в этой области, предлагается создать Национальный научный центр по дегазации угольных пластов на базе Московского горного университета.

Второй вопрос – кадровые проблемы.

К сожалению, за последние годы сохраняется тенденция потери качества кадрового потенциала. Опытные профессионалы уходят, не имея возможности подготовить достойную смену. Система переподготовки и отбора руководящих кадров шахт и рудников, в том числе с особо опасными условиями разработки, практически отсутствует, иногда даже в крупных компаниях. Небывало высока их «текучка». Генеральные директора меняются, не успев глубоко познать свое производство.

Наиболее слабым в настоящее время является среднее руководящее звено, недостаточно подготовленное для безопасной организации работ, вплоть до незнания и даже игнорирования норм и правил. Прежде всего, это характерно для подземных работ, рейтинг которых в глазах специалистов резко упал.

Выпускники горных ВУЗов чаще всего ищут более престижные профессии, тем более что они востребованы и могут неплохо устроиться на более «чистую» работу. Вынужденно растет прием неквалифицированных рабочих кадров,  особенно на профессии механизаторов. При этом по демографическому прогнозу следует ожидать резкое сокращение с 2009 года числа выпускников-юношей из техникумов и училищ, а тремя-четырьмя годами позже – с инженерных факультетов ВУЗов.

Практически не осталось цельной государственной программы повышения деловых и профессиональных знаний специалистов – управленцев, инженеров, технологов – применительно к рыночным условиям, тогда как юристов и экономистов избыток. Поэтому нередко к руководству предприятиями приходят люди без необходимой профессиональной подготовки.

Тяжелые кадровые потери в связи с резким сворачиванием работ понесла геологическая служба. Геологические партии были распущены даже на Ямале. Произошло, зачастую, необоснованное, многократное сокращение числа занятых в горной науке. Росимущество планирует недопустимую на наш взгляд приватизацию единственного в отрасли института по безопасности горного производства – ВостНИИ.

В итоге, в горнопромышленном комплексе прервана смена поколений, передача накопленного многолетним трудом (и к большому сожалению – кровью) опыта молодым кадрам.

Такое положение опасно и требует неотложных мер. В работе с кадрами по вопросам безопасности все большее значение придается психологическим аспектам. Современная организация производства требует воспитания чувства коллективной ответственности, высокого авторитета руководителя. Важно, чтобы его правильные требования не расходились с конкретными действиями. В этом направлении по нашему мнению необходимо:

• осуществить подготовку закона, исключающего назначение в качестве руководителей горных организаций лиц, не имеющих высшего специального горного образования и соответствующего опыта работы;
• регулярно проводить аттестацию специалистов по всему кругу знаний, необходимых для эффективного управления опасным производством;
• практически реализовать рекомендации III съезда по присвоению персональных званий «Генеральный горный директор» и «Горный директор», как оценку самой высокой квалификации. Желательно – не только моральной.
• выработать совместно с ВУЗами систему заказов промышленности на подготовку горных инженеров соответствующей квалификации и осуществлять их профессиональное обучение с гарантией полного цикла производственных практик. Сегодняшний уровень организации прохождения производственной практики не выдерживает никакой критики.

Думаю, все мы согласимся, что независимо от смены технологических мод кадры, по-прежнему, решают все, а качество человеческого капитала – основной фактор успеха.

Третье – общие задачи в сфере промышленной безопасности.

В прошлом году прошло ровно 100 лет со времени крупнейшей аварии в горной промышленности Старого света –взрыва метана и угольной пыли на шахте «Курьер» (Па-де-Кале, Франция), унесшей жизни 1100 шахтеров. Казалось бы, за этот период горняки сумели создать полный арсенал средств, чтобы исключить взрывы, пожары и другие аварии из практики горного дела.

Однако трагические события последнего времени, особенно в угольной отрасли, резко изменили достигнутые, благодаря реструктуризации, тенденции устойчивого снижения травматизма. Пожар на золотом руднике, высокий в целом уровень аварийности и травматизма на других горных предприятиях – обоснованно вызвали острый общественный резонанс и могут усилить негативное представление о горной промышленности, особенно у молодежи, как о грязной, тяжелой и опасной профессии.

Такое представление о крупнейшем секторе экономики России затронет интересы всей страны. Ведь сегодня у нас открыто и разведано около 20 тыс. месторождений, действуют более 6 тыс. горных предприятий. С ними связано благополучие более 20% экономически активного населения, зависит социальное положение жителей 2/3 городов и поселков страны.

Проведенный анализ убеждает, что сегодняшний системный кризис безопасности порожден узлом правовых, технологических, организационных, человеческих проблем. Плодотворная работа по их решению возможна при тесном взаимодействии организаций Ростехнадзора, горного сообщества, местных органов власти. В соответствии с решением на прошлом заседании Высшего горного совета НП «Горнопро-мышленники России» подписано с Ростехнадзором Соглашение о взаимодействии и специальным приказом руководителя службы утверждены конкретные меры по его выполнению.

По моему мнению, задача построения единой системы безопасности должна решаться в двух основных направлениях.

В первую очередь это формирование достаточного кадрового и ресурсного потенциала (техника, финансы и пр.), способного обеспечить необходимую методологическую, организационную и информационную деятельность.

Во-вторых – это изучение, поддержка и распространение успешного опыта лучших компаний. В ЮАР, например, эффективно работает система градации предприятий по уровню травматизма, причем оценка его состояния демонстрируется звездами на фасаде. При этом пять звездочек означает, что на данном предприятии в течение пяти лет подряд отсутствуют случаи смертельного травматизма, далее по нисходящей. При этом, в качестве премии лучшие предприятия освобождаются от неплановых проверок контрольных органов. Думаю, совместно с Ростехнадзором можно бы опробовать эту систему, имея в виду определение лучших предприятий на ежегодном конкурсе. Одновременно надо решать проблему четкого разграничения функций и ответственности уполномоченных федеральных органов власти в сфере контроля над недропользованием.

Наряду с техническими и кадровыми мерами необходимо ужесточение требований по вопросам производственной и технологической дисциплины, прежде всего, на таких ее направлениях как предупреждение взрывов, внезапных выбросов, пожаров. Необходимо неукоснительное проведение в жизнь норм и правил не только Ростехнадзором, но и руководящим персоналом компаний.

Одним из действенных механизмов практической реализации предложений горного сообщества могло бы стать их периодическое рассмотрение на Правительственной Комисcии по вопросам топливно-энергетического комплекса и воспроизводству минерально-сырьевой базы. Следует отметить, что члены Высшего горного совета активно участвуют в работе Комиссии, составляя треть ее персонального состава.

Следует также поддержать позицию Ростехнадзора и руководства НП «Горнопромышленники России» в части существенного повышения статута комиссий по расследованию и ликвидации последствий крупных аварий, делегирования имболее широких полномочий. Это позволит выносить предложения и рекомендации государственного значения на рассмотрение Правительства и соответствующих министерств.

Перечисленным, разумеется, не исчерпывается перечень предлагаемых мер по более результативному государственно-частному партнерству и взаимодействию. В формировании точек соприкосновения желательно также активное участие представителей машиностроения и системы профессионального образования.

Мы убеждены, что ускорение инновационных процессов на основе преимущественного использования отечественного интеллектуального и кадрового потенциала способно обеспечить коренное повышение промышленной безопасности горнодобывающих отраслей.