Виктор Лопатюк: «Амур — моя жизнь» (страницы жизни)

1. Назначение

Мое назначение председателем артели «Амур» было долгим и трудным. В 1980 году освободили от этой должности Петра Матвеевича Зубова. Я, как главный инженер, приказом начальника объединения «Приморзолото» стал исполнять обязанности председателя. Приближался очередной сезон добычи, планы нам никто не отменял, и надо было крутиться, вникать в экономику, решать многие финансовые проблемы. В объединении мне говорили: «Потерпи, найдем подходящую кандидатуру, а пока работай». Но поиски нового председателя затянулись. Я, естественно, чувствовал себя временным на этой должности. Потом дела захлестнули, постепенно втянулся и с головой ушел в проблемы артели. Постепенно появилась уверенность в себе и, откровенно говоря, некогда было думать, кто будет председателем. Прошел почти год. Все это время в объединении видимо присматривались ко мне, а тут приближалось очередное общее собрание коллектива «Амура», где уже окончательно должен был решиться вопрос о новом председателе. Я был абсолютно спокоен: выберут меня — буду работать. Ситуацию изучил досконально, с коллективом полное взаимопонимание, и особых проблем не было бы. Если выберут председателем другого — вернусь на прежнюю должность, где работы было непочатый край.

И вот собрание состоялось. Вопрос о других кандидатурах там не стоял, и меня буднично избрали на эту должность, то есть узаконили. Что я испытал в тот день? Наверное, в первую очередь удовлетворение: коллектив поверил мне и доверил судьбу артели. Правда, такое постепенное вхождение в роль председателя несколько сгладило праздничное настроение, хотя и имело свои плюсы: я уже как бы «вписался» в эту должность и потому особо не испытывал тяжести взвалившегося на мои плечи груза.

2. Туманная даль

А был еще и год 1966-й, когда я впервые попал на Дальний Восток. Я к тому времени отслужил армию, а до этого закончил в Одессе нефтяной техникум. Романтики в те годы было в нас хоть отбавляй, мечтали о дальних краях, великих стройках. Самым простым способом попасть на поезд, «уходящий в туманную даль», было завербоваться по оргнабору, что мы с друзьями и сделали. Сначала нас привезли в Хабаровск, а потом направили на строительство Теплоозерского цементного завода.

Еще в детстве в одной из книжечек «Библиотечки «Огонька» я прочитал однажды рассказ о золотодобытчиках Чукотки. Не знаю почему, но эти странички запомнились мне на всю жизнь. Блеск золота, мужество старателей, суровая природа… Кто-то мечтал стать летчиком, кто-то моряком, а меня все последующие годы преследовала мечта прикоснуться к золоту. И когда однажды в Теплом Озере друзья предложили мне рвануть с ними на Алдан к геологам, я ни минуты не раздумывал. Побросал в рюкзак одеженку и — вперед!

В те годы я был маленьким, щупленьким, весил не более 58 кг., и в отделе кадров Тимптоно-Учурской экспедиции от меня попросту отмахнулись, мол, детей в тайгу не берем. Обидно было, пришлось искать другую работу. Устроился шофером в автобазу, возил на шахты взрывчатку, другие грузы, и тут романтики хватало, но все же продолжал наведываться в отдел кадров экспедиции. Наконец-то там сжалились надо мной и направили работать шурфовщиком в одну из партий в отроги Кет-Капа, где мы и сейчас моем металл. Там я впервые и прикоснулся к крупицам золота. Нет, они не разочаровали меня, а наоборот — только еще больше разожгли во мне желание познать этот покрытый ореолом таинственности и романтики труд золотодобытчика. Зиму я долбил канавы, а к лету меня приметили, видимо вспомнили о моем дипломе и назначили топографом. В тот же год я поступил на заочное отделение Новосибирского института геодезии и картографии.

В экспедиции я проработал почти шесть лет, исходил Кет-Кап вдоль и поперек, прикипел к этим местам. Повзрослел, туман романтизма рассеялся, но интерес к работе — трудной и порой рисковой — только возрастал. В 1973 году меня пригласили в «Амур» работать главным маркшейдером. Я согласился. Та детская мечта о золоте продвинулась еще на один шаг и вплотную подошла к осуществлению. Потом я стал главным инженером, и уже сам непосредственно влиял на добычу этого желтого металла. Давно прошел тот трепет от прикосновения к тяжелым самородкам и золотому песку на промприборах и в кассах участков, но на всю жизнь остались во мне уважение к этому металлу и величайшее чувство ответственности за все, что связано с его добычей.

3. Председатель артели

В те годы быть председателем артели — дело незавидное. Это значит — отвечать за все: за планы, производство, людские судьбы — ответственность величайшая. Да и работать под крылом гособъединений, где артели были по сути дела бесправны, их во всем зажимали, — все это требовало определенной тактики, гибкости в отношениях с госслужбами. Хотя я в принципе считаю правильным, что председатель за все несет ответственость. На то у него и голова, чтобы думать и двигаться туда, куда надо. И сейчас, спустя многие годы, с высоты прожитых лет, я подтверждаю эти мысли. Иногда смотришь как ведут себя иные руководители, сразу видно: человек попал на эту должность случайно, при таком начальнике предприятие никогда не будет рентабельным и дохода не принесет.

Конечно же, на успешную работу влияют и другие факторы, но, в первую очередь, все зависит от руководителя. И беда нашей экономики в том, что во главе многих предприятий стоят бездарные директора, а народ стал равнодушным, он так и не научился быть собственником. До сих пор довлеет психология покорного исполнителя, а не творца своего дела. Предприятие разваливается, летит в пропасть, а его совладельцы молча созерцают, надеясь, вот придет другой директор и все наладит. Нет, из беды легче выпутываться сообща.

Когда я возглавил артель, наш «Амур» перед этим четыре года подряд не выполнял плановые задания. Заканчивалась пятилетка, и впереди «светили» жесткие оргвыводы. Я собрал всех начальников участков, главных специалистов и остро поставил вопрос: так дальше работать нельзя. В артеле сложилась порочная практика мыть из-под ножа, то есть, без предварительной подготовки полигонов, когда бульдозеры еще только скребут вечную мерзлоту, а им на хвост наседают промывочные приборы. Мы поставили перед собой задачу искоренить эту практику, и в сезоне 1980 года в первые два месяца (май-июнь) в ущерб плану все силы бросили на подготовку полигонов — вскрывали пески. Нас ругали, грозились наказать, но мы твердо стояли на своем. Будут пески — будет и план. Так и получилось: мы с лихвой наверстали план и справились с годовым заданием. В объединении нас наконец-то зауважали.

С той поры все последующие годы «Амур» неизменно выполняет годовые планы, которые затем переименовались в госзаказы, а еще позже — в квоты. Ни одного срыва с 1980 года и по сегодняшний день! Не буду скрывать: я горжусь этим. Принципа «работать с заделом» я придерживался все эти годы, внушаю его своим подчиненым и сейчас. Ничто так не мешает делу, как спешка и неподготовленность, неизбежно порождающие в итоге халтуру. Мы всегда начинаем подготовку полигонов к очередному сезону накануне летом и продолжаем до глубокой осени, пока морозы не скуют грунт. В итоге, как правило, в начале сезона у нас готово к промывке от 50% до 70% песков. Это позволяет работать ритмично и четко соблюдать весь технологический процесс добычи драгметаллов.

4. Судьба

1 августа 1986 года при сбрасывании почты на Курунге из-за ошибки командира звена при пилотировании Ан-2 задел нижней плоскостью высокую лиственницу и упал. Оба летчика погибли. В том числе и моя жена — Валентина Лопатюк, командир экипажа, одна из немногих женщин в СССР, в совершенстве владевших этой сугубо мужской профессией. Кроме летчиков, сидевших в кабине, на борту того самолета находились еще двое: я, как пассажир, и второй пилот, сбрасывавший груз. Мы чудом уцелели. Нас спас пустой «кубик» — емкость для перевозки горючего, за которым мы стояли при падении самолета. «Кубик» смягчил удар, хотя переломов, травм и ушибов у обоих было множество. Я в больницах провалялся четыре месяца, но раны болят до сих пор. Никогда не заживет и самая глубокая рана — от потери любимого, дорогого мне человека…

Я остался с трехлетней дочерью Наташей на руках. После больницы, едва став на ноги, снова врубился в работу. А ведь надо было воспитывать дочь. Считаю, что я был и остаюсь быть неплохим отцом, но тогда Наташе нужны были и женские руки, ласка и внимание. Через время в нашей семье появилась Тамара Борисовна, которая тоже одна воспитывала дочь. Жизнь продолжалась, и мы с ней поженились. Тамара стала для Наташи второй мамой, а для меня верным другом, соратником в делах. Артель развивалась, и она взвалила на себя всю сферу торговли нашего предприятия.

Жили мы дружно, интересно. Подрастали, учились наши дочки. И, казалось, ничто не может помешать нашему счастью. Но вновь удар судьбы: 14 января 1997 года от пуль наемного убийцы на пороге нашего дома погибла Тамара… Через десять с небольшим лет снова трагедия, снова траур и невыносимая боль.

Я глубоко чту память о Валентине и Тамаре. Обе они работали бок о бок со мной. Валентина летала по нашим трассам, была своим человеком на всех участках. Хорошо знали старатели и Тамару, сумевшую за короткий срок поднять у нас целую отрасль.

Но как пережить гибель самых близких мне людей? Возможно ли вынести эти удары судьбы одному человеку? И тут я благодарен всему коллективу, друзьям, которые не дали замкнуться в себе, озлобиться на всех и вся. Ведь на мне по-прежнему лежала ответственность за судьбу нашего акционерного общества, за благополучие двух тысяч его работников, продолжающих верить мне и доверять.

Надо было работать. В делах, в адском труде, в решении бесконечных проблем отступает горечь утрат. Хотя память, какими бы делами не пытался увлечь себя, до конца дней будет свято хранить образы двух любимых женщин — Валентины и Тамары.

5. Итоги

56 лет жизни. Из них 26 отдано «Амуру» — четверть уходящего века! Но пролетели эти годы удивительно быстро. Хотя, если окинуть взором пройденное, сделано многое. Когда я принимал артель, в ней работало 270-300 человек, а ныне у нас трудится в десять раз больше. В пять раз возросли объемы добычи драгметаллов, создано множество других направлений в экономике. Горжусь этим.

В своем большом коллективе мы сумели сохранить стиль и дух старательства: дисциплину, порядок, высокую производительность труда. Многие гости поражаются чистотой наших территорий, идеальным порядком и кое-кто вначале считает это показухой. Но в «Амуре» иначе просто не может быть, для нас это норма.

Мне претит неряшливость, несобранность — и во внешности, и в делах, когда человек живет одним днем, не думая, что будет завтра. И мне отрадно видеть поддержку в борьбе с этими пороками со стороны начальников участков, руководителей подразделений и главных специалистов.

Поэтому у нас в «Амуре» за эти годы сложился свой стиль работы, особое отношение к делу. Работать в «Амуре» ныне почетно и престижно. К нам трудно устроиться, ибо старатели дорожат своим местом, и текучка кадров крайне низка.

Всем в Хабаровске видно, как за короткое время преображаются предприятия-банкроты, вливающиеся в состав «Амура». От неразберихи и беспорядка не остается и следа. Другими становятся и люди. Когда человек чувствует не только крепкую дисциплину, но и заботу о себе, это стимулирует самоотдачу.

Меня часто спрашивают, как нам удалось добиться таких высот? Многие считают, что раз дело имеешь с золотом и платиной, то сам бог велел процветать. Другие кивают на какие-то мифические налоговые льготы и благосклонность краевой администрации. Третьи — на пробивные способности Лопатюка и его связи в Москве. Все они не правы. Да, сегодня экономика «Амура» прочна и устойчива. И даже то и дело повторяющиеся финансовые кризисы в России мало отражаются на наших делах. Мы устояли и продолжаем работать. У многих других артелей запаса прочности не хватило.

Все дело в том, что свою устойчивую, стабильную экономику мы создавали не один год. Мы долго и целенаправленно строили свое производство так, чтобы оно как можно в меньшей степени зависело от изменений температуры больного государства. В чем беда многих других старательских артелей, работающих в таких же условиях как и мы? Там отработали сезон, всю прибыль разделили между собой, рассовали деньги по карманам и разбежались.

Завтрашний день их не волнует. И когда наступают трудные времена, они путаются в лабиринтах финансовых катаклизм, и выживают лишь единицы. Мне удалось в свое время доказать и убедить коллектив в порочности такой практики. Большую часть прибыли мы направляем на развитие производства. Особенно актуально это сейчас, когда россыпные месторождения иссякают, и приходится освавать рудные, что требует больших капитальных затрат. И здесь без запасов прочности никак не обойтись.

Хотя и у нас среди некоторых руководителей находились скептики, главным аргументом которых было сравнение трудодня у нас и в других артелях. Да, мы платили немного меньше других. Но зато в последующие годы мы не сокращали, как другие, а наращивали объемы производства, и наши старатели знают, что они будут востребованы в следующем сезоне. Не надо забывать и социальный фактор: мы много строим капитального, благоустроенного жилья в Хабаровске, создаем по возможности максимум удобств старателям на базах и на участках в районах добычи металла.

Повторюсь: то, чего мы достигли — плоды многолетнего, кропотливого труда, внедрение идей и мыслей о главенстве собственного развития. Это была целая система, концепция движения вперед по твердо выбранному курсу. Я прекрасно понимаю бессилие наших часто меняющихся правительств: разве за один год можно вывести из кризиса экономику страны? Да будь я самым распрекрасным руководителем — невозможно за один год вытянуть развалившееся предприятие. За это время я в лучшем случае только вникну в проблемы, разберусь в них, сделаю первые шаги, которые возможно на какое-то время даже ухудшат финансовое состояние предприятия, но зато создадут предпосылки развития в последующие годы. А у нас сменили премьера и ждут от него чуда.

6. Производство развивается

Сегодня «Амур» — одно из ведущих предприятий края, которое платит налоги «живыми» деньгами во все бюджеты — федеральный, краевой и районный. Тем самым мы непосредственно поддерживаем программы, финансируемые из этих источников. Кроме того мы активно участвуем в становлении экономики нашего города — создаем новые виды производств: хорошо зарекомендовала себя продукция завода стеновых блоков, цеха изделий из мрамора, макаронной фабрики… Нам передан завод синтетических моющих средств, и администрация края надеется, что мы сможем вдохнуть жизнь в это умирающее предприятие.
Так уж сложилось, что практически ежегодно у нас открываются новые предприятия, а это не только новая продукция, но и сотни новых рабочих мест. Думаю, это сказывается не только на нашем авторитете, но и на имидже города, края. Мы рады, что находятся последователи, для которых «Амур» стал ориентиром в своем развитии. Охотно делимся опытом с другими артелями и предприятиями. Часто возим гостей в тайгу на добывающие участки, показываем промзону в Хабаровске, и нам приятно, когда эти визиты не проходят бесследно, когда коллеги или потенциальные партнеры внедряют наш опыт развития производства. К примеру, Солнечный ГОК перенял у нас систему начисления и выдачи заработной платы.

7. Не хлебом единым

Мы содержим хоккейную команду суперлиги «Амур». Считаю эту поддержку очень важной и нужной. Хоккей — увлекательный, зрелищный вид спорта. В Хабаровске его ценят и любят, и мы делаем все возможное, чтобы тысячи болельщиков могли наслаждаться игрой своих любимцев. «Амур» — единственная команда суперлиги на просторах России от Новосибирска до Владивостока и мы рады, что при поддержке наших старателей хоккейная дружина Хабаровска достойно защищает честь Дальнего Востока в чемпионате страны.

8. Соратники

Естественно, одному, без соратников, без единомышленников, ничего не сделать. Какие бы оригинальные и смелые идеи ты не вынашивал, если их не поддержат исполнители — толку не будет. Мне повезло: у нас сложилась дружная команда, которой по силам решать любые проблемы. Я доверяю своим подчиненным, всегда поддерживаю инициативу. Бывают споры, но в итоге сообща приходим к правильному решению поставленной задачи.

Я рад, что много лет бок о бок со мной трудятся такие прекрасные специалисты как Василий Шепель, Иван Драч, Николай Гнатюк, Иван Хань, Дмитрий Морозовский… Наши взаимоотношения давно вышли из стадии начальника и подчиненного, они переросли в настоящую крепкую мужскую дружбу. У каждого из нас за плечами солидный возраст, груз прожитых лет. Можно было бы и бросить старательство, заниматься более спокойными делами — детьми, внуками, дачей. Но не рано ли ставить точку? И тут же сам себе отвечаю: рано! Какие из нас пенсионеры… Ну как бросить на полпути начинания, которые затеяли… Очень хочется, чтобы наши геологи все же нашли перспективное рудное месторождение и обеспечили артель солидными запасами. Чтобы мы за оставшиеся годы могли его освоить и передать нашим наследникам — тем, кто придет нам на смену.

С уважением, генеральный директор ЗАО Артель старателей "Амур" Виктор Андреевич Лопатюк.